Размер шрифта: A A A Изображения Выключить Включить Цвет сайта Ц Ц Ц Х
Вернуться к обычному виду

ЕКАТЕРИНА ТАНИНА: НА ФРОНТ МЫ УХОДИЛИ ДОБРОВОЛЬЦАМИ

На мой телефонный звонок Екатерина Сергеевна Прищенко, наконец, ответила. Все лето она была на даче, а теперь, с началом осени, пришла пора вернуться домой. Мое предложение встретиться и поговорить о военной поре ее не воодушевило. «Память стала отказывать, - объяснила она, - мало что помню, возраст ведь уже немалый - 83-й год пошел. Голова уж не та, что раньше». Но все же моим уговорам уступила. И вскоре я перешагнула порог ее квартиры в доме № 126 по ул. Ленина. Рядом шумела трасса, примыкающая к дому автостанция жила своей суетной жизнью. А двор этого двухэтажного дома был по-деревенски простым и уютным. На веревке сушилось белье, на лавочке под деревьями о чем-то разговаривали женщины. Видимо, немолодые по возрасту жильцы сумели сохранить этот уголок милой их сердцу почти патриархальной жизни. Многие, как моя собеседница, выросли в деревне, и полностью перестроиться на городской лад им так и не удалось.

Екатерина Сергеевна родилась в деревне Старые Петушки в большой многодетной семье Таниных. Здесь росло девять человек детей – три парня и шесть девочек. Отец, Сергей Иванович, работал на железнодорожной станции Петушки составителем поездов, а мама, Прасковья Емельяновна, была колхозницей. Правление колхоза находилось на Вшивой горе. Откуда пошло это название, объясняли по-разному: одни говорили, что тут останавливались на отдых каторжане, которых гнали в Сибирь по печально известной Владимирке. Но вспоминали также и одинокого, жившего в этом месте, старика. Так или иначе, не слишком красивое название прижилось и до сих пор: те, кто постарше, нет-нет, да упомянут эту Вшивую гору в своих рассказах.

Семья, как и большинство в те годы, жила бедно. Ели нечищеную картошку, запивали молоком от своей коровы-кормилицы. Начиная с 10-ти лет, Катя Танина каждое лето сидела в няньках у дяди Ивана Емельяновича в деревне Кибирево. Было в семье четверо детей, за ними она и присматривала, пока все взрослые работали. А когда немного подросла, стала работать в колхозе. На местных землях сеяли рожь, пшеницу, гречиху, выращивали огурцы и помидоры. Воду на полив возили лошадьми в бочках. На корм скоту заготавливали силос. «Помню, как трамбовали зеленку в ямы, труд ведь был в основном ручной, - рассказывает Екатерина Сергеевна, - техники тогда никакой не было, основной транспорт - лошадь, запряженная в телегу».

Так с малых лет все работали. Я вдруг спросила, сама не зная, почему: «В те годы колхозники воровали?» Екатерина Сергеевна ответила: «Нет, мы не воровали. Могли поесть помидор во время работы или молока попить. Но чтобы домой принести – такого не было. Да и мама все время наказывала, чтобы в доме ничего чужого не было. Вот ведь даже в войну, в первое время, когда отступали, мимо много машин проезжало. Что только ни везли! И на ночлег у нас останавливались, но мы никогда ничего с машин не брали».

В 1938-м году, когда Екатерине пошел 16-й год, позвали ее работать в типографию. Располагалась она в здании рядом с больницей, а газета называлась то ли «Новая жизнь», то ли как-то еще, она уже и не помнит. Поначалу была ученицей наборщицы, а потом освоилась и научилась верстать, печатницей работать. Тогда ведь машины были примитивные – и американки, и плоскопечатные. Чтобы газету напечатать, руками машину крутили. «Сейчас в Петушках Коняхин Сашка живет, я его учила на американке работать, - улыбается Екатерина Сергеевна и продолжает. - Директором типографии был Алексей Аносов, отчество уж и забыла, семьища у него тоже была большая, жили они на Поповой горе, теперь это Кибиревский проезд».

В типографии ей нравилось, и зарплата была неплохая – 31 рубль. Но и она, и все, кто работал на производстве, обязательно в свободное время, в выходной ходили в колхоз помогать. Подростками по вечерам ходили гулять, мать отпускала. Собирались на мосту через речку Березка, плясали под гармошку. Сестра Анна была плясунья, а она, Катя, больше любила петь. В клуб ходили смотреть кино. Тогда ведь электричества не было, все делали при керосиновых лампах. «Ребята при нас никогда не ругались, не то, что теперь – кроют и при девчонках и при взрослых, пожилых людях, да и девчонки от них не отстают. Жизнь вовсе перевернулась», - сетует Екатерина Сергеевна.

В 40-м году умер отец, он пришел с Первой мировой раненым, это и сократило его век.

День начала войны 22 июня 41-го года был воскресным. Катя была дома. Утром, выглянув в окно и увидев военные машины, одна за другой идущие по трассе, мама сказала ей: «Смотри, Катюшка, что-то машины идут, наверно, учения начались». Действительно, было похоже на учения, ведь рядом с Петушками в Костерево стояла воинская часть, там был полигон, и на учения солдаты выезжали. Мы, девчонки, еще руками махали, провожая машины, и нам с них махали в ответ. Но в 12 часов дня все население деревни Старые Петушки собралось у клуба, где на столбе висела большая черная тарелка радио. Оттуда донеслось страшное сообщение: началась война. Господи, сколько же в тот момент было пролито горьких отчаянных слез! Какими сразу растерянными стали деревенские бабы! Жизнь вдруг стала иной. По дороге с первого дня войны день и ночь шли эвакуированные, гнали скот, везли в тыл грузы. В деревне только и слушали, что по радио скажут. А послушать-то особо было негде, радио ни у кого не было. На всей Вшивой горе приемник был только у Репниных.

Детей и подростков сразу же призвали следить за светомаскировкой, размещать по домам на ночлег проезжающих, охранять машины, пока водители отдыхали. «Вшей тогда было бельевых – страсть! - вспоминает Екатерина Сергеевна. – Мыло сразу пропало. Белое кипятили с золой, в печку ставили парить, это спасало от насекомых, а черное, то есть верхнюю одежду, кипятить не поставишь».

Весь первый год войны деревенское население, помогая проезжающим, испытывало большое стеснение: «Бывало, прибежишь домой, а спать негде, - продолжает рассказ Екатерина Сергеевна. - Спросишь: «Мам, где ложиться?» А она ответит: «Не знаю, Катюшка, ложись, где место найдешь».

Из тех далеких лет запомнилось ей еще, как выглядят животные, больные сапом. Их забивали по дороге и варили мясо в котлах прямо под окнами или на задворке дома. Это мясо ели все, и никто ничем не заболел.

В июле ушел на фронт старший брат Михаил. Он был шофером, и прямо с машиной его и призвали в армию. Да и не только он, многие деревенские жители были призваны с первых дней войны. Погиб Михаил под Ленинградом, а брат Иван вернулся с фронта домой, он воевал на Дальнем Востоке.

Шли месяц за месяцем. Наступила зима. «Нас снимали с работы разгребать снег. Мы чистили дорогу, ведь машины продолжали идти по трассе потоком, чистили дорогу на станцию, в Петушках на платформы грузили танки. Все гражданское население, женщины, дети, работало на оборону. Так прошла зима.

В апреле 1942 года молодые девушки из деревни Старые Петушки Маруся Репнина, Фрося Боровкова, Катя Танина решили пойти на фронт добровольцами. В военкомате их оформили на службу и направили на оборону Москвы в 251-й зенитно-артиллерийский полк. Екатерина Сергеевна призналась, что о службе она помнит плохо. Помнит, что ходили строем, стояли с винтовками в карауле, помнит, что были банные дни, помнит, как летали вражеские самолеты. Одни девушки были прожектористками, высвечивая в небе вражескую машину, другие, как она, с помощью специальных приборов устанавливали немецкие машины еще на подходе к нашим позициям, сообщая высоту, дальность полета и другие необходимые зенитчикам данные. Это была однообразная, утомительная, но очень необходимая работа. Военный быт был суровым, но они, деревенские жители, привычные с детства к скудному питанию, к труду, переносили эти лишения довольно легко. Однако у нашей героини неожиданно открылась язва. Ее направили в госпиталь, а после лечения демобилизовали. Так что в армии ей пришлось пробыть всего год с небольшим.

Летом 43-го года она, к радости матери, вернулась домой и снова пошла работать в типографию. И там работала до самой победы. А в 45-м году ее командировали в г. Покров, где открывалась новая типография. Она располагалась на нижнем этаже здании администрации. Здесь выпускалась газета. Редактором была Наталья Ивановна Иванова, секретарем Нина Георгиевна Базарова, корреспондентами Любовь Сергеевна Карпова, Лидия Яковлевна Лазарева, Владимир Васильевич Ястребов и Савченко из Городищ, корректором - Нина Михайловна Лаврова. И еще работал в газете, видимо, ответственным секретарем, Михаил Дмитриевич Лазарев.

Это было хорошее время работы в дружном коллективе, время еще относительной молодости, когда нет семейных забот. «Жила я тогда на частной квартире у Марии Николаевны Уличновой на Ленинской улице. Домой, в Петушки, ходила пешком».

Покров был в те годы тихим городком. В клуб пищевого комбината довольно часто приезжали артисты, к кинотеатре показывали фильмы. Время было, конечно, тяжелое, послевоенное, но главное – кончилась война.

Типография в Покрове работала до начала 60-х годов, пока не расформировался Покровский район. Коллектив распался, все разошлись кто куда, но с того времени со многими остались дружеские отношения, частенько заходит к Екатерине Сергеевне Нина Михайловна Лаврова, и я могла в этом убедиться, поскольку во время нашей беседы она позвонила в дверь и помогла вспомнить имена работавших в те годы в типографии.

Был в те годы в ее жизни и такой период, когда с родимой стороной все же пришлось на время попрощаться. Она вышла замуж, и супруг увез ее на свою родину, во Львов. Там она тоже работала в типографии. Старинный город ей понравился, но население демонстрировало к чужакам откровенную враждебность. В те годы в лесах было еще много бендеровских банд, и от их рук погибло много русских людей, волею судьбы или в связи со службой попавших в эти края. Через четыре года она вновь вернулась на родину, в свою родную типографию. А муж вместе с родителями уехал на какой-то далекий остров, и с тех пор она о нем ничего не знает.

После закрытия типографии Екатерина Сергеевна девять лет работала в инфекционном отделении городской больницы. Тогда не было центрального отопления, сами топили печи, сами пилили дрова в больничном дворе, чайники с кипятком носили из котельной. «Бывало, придешь на дежурство, печи натопишь, больных намоешь, накормишь всех и спать уложишь. Работать было нелегко, но никто не жаловался. Старались, чтобы чистота была и порядок», - вспоминает моя собеседница. Но инфекционное отделение тоже закрыли, и она затем 19 лет, до самой пенсии, работала на городском водозаборном сооружении. Там, как и на всякой работе, требовались внимание, старание, добросовестность и ответственность, тем более что именно отсюда весь город снабжался водой. Но вот за это, когда она выходила на дежурство, начальство могло не волноваться.

Сейчас у Екатерины Сергеевны взрослая дочь Надежда, она работает и живет в Москве. Она помогала ей воспитывать сына и, сколько могла, вложила во внука Володю правильное понимание жизни и правильное отношение к труду, к своим обязанностям. Старалась передать ему житейскую мудрость и привить самые необходимые навыки – постирать, приготовить, навести порядок. Однажды он сказал своей бабушке: «Спасибо тебе за воспитание». И она пережила в тот момент счастливые минуты.

Вот так сложилась жизнь Екатерины Таниной, девушки из деревни Старые Петушки. Ее имя записано в Книге победы рядом со сверстниками, вместе с которыми в годы войны она уходила на фронт добровольцем. И это - уже история.

Галина Фомичева