Сержант Петр Белоус

В своей жизни Петр Семенович Белоус пережил немало горьких минут, как всякий человек, побывавший на фронте, где смерть всегда ходила рядом, а душа в то же время болела за родных, которые остались без кормильцев и мыкали нужду. Но сам он был тогда молодым, и все превратности судьбы переживал не так остро. Горше горького стала для него необходимость переселяться из родных мест, сниматься с родового гнезда и покидать родные могилы, когда Чернобыль накрыл своим радиоактивным покрывалом и село Яловка на Брянщине, где жила семья Петра Семеновича.

До войны это село находилось на территории Гомельской области и насчитывало 700 дворов. Мама Екатерина Захаровна трудилась в колхозе «Искра Ильича», а отец Семен Логвинович уезжал на заработки в Днепропетровск, где трудился на военном заводе.

В селе была школа-семилетка, окончить которую было престижно, и такой человек считался по тем временам грамотным и образованным.

«В четвертом классе у нас были очень строгие переходные экзамены, - вспоминает Петр Семенович, - сдать которые было непросто. Не все могли с ними справиться».

Одежда у них тогда была простая - на ногах лапти с опорками, штаны и рубахи шили изо льна, который сами выращивали и пряли. А зимой носили сшитые из овчины шубейки.

Деревенские дети той, предвоенной поры с малых лет трудились, помогая родителям не только дома, но и в колхозе. Косить и пахать их по малолетству не заставляли, но помогать на сенокосе и других работах они были в силах. Пацаны, конечно, старались быть поближе к лошадям, а те в свою очередь относились к ребятишкам с пониманием: даже своенравная лошадка не позволяла себе куснуть ребенка или заартачиться, если вожжи держал в руках худенький мальчишечка.

В 1941-ом году Петр Белоус закончил семилетку. Печальная весть о том, что началась война, стремительно облетела всю страну, достигая самых глухих деревень и самых отдаленных уголков. В Яловке сразу стали забирать в армию кадровых военных. Ушел на фронт и отец. Для местного населения начались нелегкие будни трудового фронта. Взрослые копали противотанковые рвы, которые, как поняли позже, оказались совершенно бесполезными, а они, мальчишки, подвозили туда, за 20 километров от села, питание и работали в колхозе.

Вскоре в селе увидели отступление наших частей, сочувственно отмечая, как измождены солдаты. Не каждый держал в руках винтовку, видно, не хватало их для всех. Женщины выносили бойцам молоко, а они, виновато опустив головы, подкреплялись и шли дальше на восток.

Вскоре село обстреляли. Среди жителей поднялась паника, все в ужасе побежали на болото, стараясь укрыться там от взрывов. Вместе с отступавшими войсками село никто не покинул. Люди еще недавно жившие спокойным и мирным трудом, не сразу поняли какая на них надвигается опасность, да и все дороги, как оказалось, были перекрыты.

Вернувшись вместе с сестренкой и матерью после обстрела, Петр увидел у своего дома, рядом с сараем, чужих людей в военной форме. Это были немецкие солдаты. Они разожгли костер и что-то на нем жарили. Мать обмерла: искры костра летели вверх и могли упасть на соломенную крышу дома и сарая. Она попыталась объяснить это немцам знаками. В это время один из них в огороде ломал аппетитные кукурузные початки, и Петру хотелось дать ему по башке какой-нибудь дубиной, чтобы он так бессовестно у них не хозяйничал и не лишал его любимого лакомства.

Оккупация длилась два года, но на их счастье немцы в селе не стояли. Единственно, что напоминало об их присутствии, это полицейский стан. Он расположился в школе и был обнесен двойной засыпной стеной, в которой были проделаны бойницы. Полицейскими служили местные жители, в том числе и из Яновки. Вскоре в местных лесах появились партизаны, действовали они очень активно и доставляли полицаям много хлопот. В 1942-ом году, когда советские войска провели ряд успешных операций по контрнаступлению, полицаи разбежались, предварительно запалив школу, построенную еще до революции земством.

У колхоза участь была не менее печальная: лошадей забрали на фронт, сараи развалили немцы, так что населению оставалось только работать на земле для себя, сажать картошку и овощи. Тем деревня и держалась, тем она выживала.

6 марта 1943 года Петра Белоуса призвали в армию. Вместе со сверстниками его отправили в Брянск и определили в 72-й запасной стрелковый полк. Он получил направление в учебный батальон для подготовки младших командиров. Учеба шла несколько месяцев. Тот, кто был в учебке, знает, что питание там скудное, обмундирование выдавалось б/у и, как правило, не по размеру; в то же время дисциплина была строгая и занятия шли всерьез: стрелковое оружие, строевая подготовка. Бегали в полной выкладке, ползали по-пластунски, выезжали на стрельбы и проводили на полигоне немало долгих, томительных, часов.

Затем, в связи с высадкой в Брянских лесах немецкой диверсионной группы, из вновь подготовленных бойцов сформировали роту, разбили ее на группы по 12 человек, выдали оружие, сухой паек и отправили на поезде в Навлинский район. К батальону был придан оперативник из армейской разведки.

По прибытии на место, сделали марш-бросок, углубившись в лесной массив, где предполагалась дислокация противника. Там молодые бойцы увидели следы пребывания врага - сожженные деревни и обездоленное население, которое было вынуждено жить в землянках.

Они патрулировали эту глухую местность, останавливали попадавшихся им мужчин и проверяли документы. Во время инструктажа им объяснили, что диверсанты пользуются фальшивыми документами и показали, как они выглядят, поэтому смотреть приходилось, как говорится, в оба.

В лесу стояли целое лето. Расположились в землянках и действовали под командованием войсковой разведки, заранее зная, что в расположение диверсантов летит самолет и сколько на его борту человек, или какой характер груза, взрывчатка или продукты питания. Главной целью диверсантов была ликвидация Брянского и Гомельского железнодорожного узла, а также диверсия на военных заводах, которые были расположены на Урале.

Место встречи своих самолетов диверсанты меняли, прилетали они, как правило, на рассвете, ориентируясь на горящие костры. Встречающих не брали, давали им возможность принять самолет, людей и грузы. После взятия в плен, отправляли их в Москву. Молодых, еще необстрелянным бойцам тягаться в глухом лесу с хорошо подготовленными немецкими диверсантами было нелегко, приходилось проявлять большую осторожность, смекалку, постоянно быть начеку. Это была особая, непростая служба.

В августе 1944 года, когда пришла смена, молодые бойцы вернулись в расположение своего полка и закончили учебу. Получив звание младшего сержанта, Петр Белоус в составе маршевой роты был направлен на фронт в расположение 66-го гвардейского полка 3-й ударной армии. Первый бой, в котором он участвовал, шел за освобождение Варшавы. Это было массированное наступление артиллерии, самолетов и танков. Автоматчики, в их числе и Петр Белоус, были приданы в этом бою танковому соединению. Наступление шло так интенсивно, что территорию Польши прошли буквально за неделю и вышли к Балтийскому морю, захватив несколько стоящих в порту города Кольберга морских судов.

Дальше советские войска такое же интенсивное освободительное движение по территории вражеской Германии. На ближних подходах к Берлину Петра Белоусова тяжело ранило. Это случилось 10 марта 1945 года. Уже позже, в госпитале, он обнаружил небольшой листочек, вложенный ему для того, чтобы он не потерял связь со своим полком, и почувствовал теплую, братскую, заботу гвардейцев о тех, кто на время выбыл из строя.

Лечился Петр Семенович в госпитале, который базировался в польском городе Седлец. Здесь он и встретил радостную весть о Победе. В августе 1945 года он снова вернулся в свою часть. Некоторое время она стояла в Берлине, затем перебазировалась во Франкфурт-на-Майне, затем снова Берлин, потом Бернау. Характер службы изменился. Охраняли склады, занимались по интендантской части. Объемы снабжения были большие, решались вопросы репарации. В связи с задачами снабжения приходилось ездить в командировки, сопровождать эшелоны. Он вспомнил, как сопровождал эшелон с крахмалом до Бреста, где груз перегружался в другой состав, поскольку во всей Европе используется более узкая железнодорожная колея, чем у нас. Рабочими были немецкие военнопленные. Они набивали крахмалом карманы для собственного питания. А нашим, советским офицерам, он разрешил взять по несколько мешков. Время было голодное, любой продукт мог пригодиться, если не в пищу, так для обмена. А нашим бойцам он отдавал свои офицерские талоны, чтобы они могли сходить с ними в столовую. Сам-то он не бедствовал, имел и аттестат и паек. Да и служба по интендантской части в Германии позволяла не нуждаться в пропитании. Он получал тогда 150 марок, и еще 75 рублей зачислялось ему на воинскую сберегательную книжку, которая была действительной в любом городе СССР.

Германия довольно быстро пришла в себя, в 46-47-ом годах стали открываться все новые и новые магазины, они насыщались товарами. Правда, купив себе в немецком магазине драповое демисезонное пальто, Петр Семенович с удивлением обнаружил, что пошито оно в Москве. Это означало, что Советский Союз оказывал помощь поверженной стране, а точнее оккупированной Восточной Германии, а западный сектор получал помощь от Соединенных Штатов.

Собственно говоря, он и сам это видел, отпуская со своих складов сахар для немецкого населения. Здесь немцы находили для себя и рабочие места, из них формировался персонал складского обслуживания.

В 1950-ом году Петр Семенович демобилизовался, вернулся в родную деревню и привез с собой, помимо купленного в Германии белья, рубашек и другой одежды, велосипед. Это была по тем временам дорогая вещь, стоившая 300 марок.

Деревня выглядела убого, за годы войны она обветшала, но материалов на строительство купить было невозможно. Дома и хозяйственные постройки восстанавливались медленно и долго. И так же мучительно восстанавливался колхоз. Война нарушила ход нормальной созидательной жизни, которая и без того была нелегкой, но все же постепенно налаживалась. А теперь все приходилось начинать с нуля. Гораздо позже, спустя 20-30 лет, заботами совхоза были построены и кирпичная школа и добротные дома. Но и на все это нашлась своя лиха беда.

В 1951 году Петр Белоус женился. Девушку по имени Нина он присмотрел раньше, когда приезжал домой в отпуск в 47 или в 48-ом году, теперь уж точно не помнит. У брата была свадьба, а она оказалась подружкой невесты. Так и познакомились. Нина работала в школе, преподавала химию и биологию. В 52, 54, 60-ом годах у них родились дети - Евгений, Александр и Екатерина.

Петр Семенович работал в отделе кадров совхоза, затем его пригласили в Госстрах.

Шли годы, дети росли, один за другим окончили школу, поступили в институты, стали специалистами. Вот уж и они с матерью стали пенсионерами.

Жить бы да и жить в родном селе, где каждая тропинка, каждое дерево знакомо с детства, любоваться по весне на свой цветущий сад, похожий на рай. Радоваться жизни, ждать в гости детей и внуков, обсуждать деревенские новости. Но на Чернобыльской АЭС произошла авария, и 1986-ом году на жителей села Яловка обрушилась страшная новость необходимости переселения. Эта местность попала в зону радиации.

Что было делать, куда ехать? Старший брат Иван Семенович позвал к себе, в Москву, но и сам он жил стесненно, а тут они с женой прибыли. Пожили немного, и появилась возможность устроиться на базу отдыха мехового московского комбината «Киржач». Здесь дали им с женой комнату с удобствами. Предложили хорошо знакомую работу на складе. Трудоустроили и Нину Яковлевну. Так пять с половиной лет, радуясь, прожили они на этой базе, на чистом воздухе, среди живописной природы. Находя в ближайшем лесу заросли хмеля, Петр Семенович вспоминал родные месте, где работало два комбината по производству хмеля, где было установлено чешское оборудование. Сырье выращивалось здесь, хмелем было занято 100 гектаров, уборка производилась механически. Эта культура была не совсем привычной для местности, где издавна выращивали рожь, пшеницу, гречиху, картошку, овощи - традиционные для Средней России. Он собирал крупные гроздья лесного хмеля, сушил их и набивал подушку. Хмель давал крепкий, глубокий сон.

Воспоминания тревожили душу. Вслед за Чернобыльской бедой на голову народа свалилась перестройка. Базу отдыха «Киржач» разорили, развалили, практически стерли с земли прекрасное, хорошо обустроенное, место. Соседнее отделение совхоза, где содержалось 200 упитанных коров, тоже ликвидировали. Поля заросли бурьяном и мышиным горохом. Эти реалии жизни похожи на страшный сон.

К этому времени Петру Семеновичу дали в городе Покрове благоустроенную квартиру. Казалось бы, дети устроены, у них тоже все устроилось, и горевать особенно не о чем. Но душа тоскует о родных местах, вспоминается Петру Семеновичу цветущий сад рядом с его домом, и это не дает ему покоя. На Радоницу, родительский день после Пасхи, он обязательно вместе с женой бывает в Яновке, посещает могилы родителей. На родину приезжают многие бывшие жители села, в том числе и многочисленные бывшие ученики Нины Яковлевны. И тогда она переживает радость встреч со своими питомцами, многие из которых сегодня весьма успешны и занимают приличные должности. Всю свою жизнь Нина Яковлевна проработала в сельской школе и здесь была награждена Знаком «Заслуженный работник просвещения».

Село сейчас полупустое, в их доме живет незнакомая женщина. Здесь, по мнению государства, проходит зона отселения, но Петр Семенович убежден, что оно в очередной раз обмануло граждан, чтобы не брать на себя расходы по полному отчуждению этой зоны и переселению всех до одного его жителей.

Не хотелось бы заканчивать этот рассказ на такой печальной ноте. Скажу, что род Петра Белоуса продолжают внуки. Все они практически уже взрослые. Кто-то работает, кто-то учится. Но как разительно отличается его молодость и молодость нынешних молодых людей! Нет, слишком много он увидел и пережил на своем веку и не может считать, что наша жизнь сегодня устроена правильно.

Галина Фомичева